Национальный вопрос
всегда был и остаётся в современном многонациональном государстве одним
из самых неоднозначных и болезненных. Как показала практика, в решении
национальных конфликтов нельзя допускать ущемления в правах одной нации
по отношению к другой. В последние годы в нашей стране произошли
значительные социально-политические и экономические изменения. Это
заставило переосмыслить отношение к национальному вопросу в советском
обществе. Решение национального вопроса часто было несправедливым в
результате низкой степени компетенции государства. Такое отношение стало
одной из причин обострения межнациональных отношений в стране за
последние десятилетия. В этой связи, полезно учитывать неудачный опыт
решения национальных проблем в прошлом, чтобы не совершать прежних
ошибок.
В годы Великой
Отечественной войны стала складываться практика использования
принудительного труда репрессированных народов в составе так называемых
трудармий . Российские немцы оказались самым большим контингентом в
трудармии - приблизительно 60-70% от общей
численности трудармейцев в 1942-1943 годах . Трудармия сохранилась и в
послевоенное время. Одним из малоизвестных и противоречивых сюжетов
советской действительности 1950-х годов является история трудармий.
Трудармия как часть
репрессивной политики значительно изменила жизнь народа. Немцы,
проживавшие до депортации большей частью в компактных поселениях, были
расселены по обширным просторам Сибири, Казахстана и Средней Азии.
Рабочие кадры угольной промышленности Кузбасса также были значительно
пополнены трудармейцами. Принудительный труд, проживание в условиях
спецпоселений отрицательно сказались на численности, сохранении языка и
культурно-бытовых особенностей, национальном самосознании переселённого
народа.
Проблемами
принудительного трудового использования репрессированных народов, в
частности немцев, в угольной промышленности Кузбасса в последние годы
занимались многие исследователи . Но изучение и освещение
положения немцев-трудармейцев, предпринятое по архивным материалам
отдела кадров шахты "Байдаевская",
позволяет значительно расширить базу данных и конкретизировать вклад
немцев-трудармейцев в развитие угольной промышленности отдельного
региона.
Шахта "Байдаевская"
расположена в центральной части Байдаевского месторождения в
Орджоникидзевском районе г. Новокузнецка. Законодательных актов об ее
образовании не сохранилось, но в документальных материалах
маркшейдерского отдела есть сведения, что шахта была заложена в 1938 г.
и сдана в эксплуатацию в 1940 г. В ГАКО на постоянном хранении числятся
документальные материалы шахты в количестве 86 единиц, но в архиве этих
документов не оказалось .
Особую категорию
принудительных рабочих шахты составляли лица немецкой национальности,
мобилизованные в трудовую армию в соответствии с постановлением ГКО от 7
октября 1941 года. Согласно "Инструкции по
использованию на предприятиях Наркомугля мобилизованных немцев",
изданной под грифом "Совершенно секретно",
эти люди были организованы в рабочие колонны, размещены в
казармах-бараках и изолированы от общества.
Немцы привлекались к
принудительному труду в угольной промышленности и на основании
постановления ГКО СССР №2383сс (от 7 октября 1942 года)
"О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР"
и 33960сс (от 19 августа 1943 года), постановления Совнаркома СССР
№1030-510сс "О народнохозяйственном плане
третьего квартала 1942 года" (от 15 июля 1942
года) .
Постановления
предусматривали мобилизацию мужчин и женщин немецкой национальности в
рабочие колонны НКВД для дальнейшего использования в угольной
промышленности и размещения их в охраняемых лагерных пунктах
- зонах.
Основой нашего
исследования стали воспоминания родственников трудармейцев, документы их
семейных архивов, личные карточки немцев-трудармейцев из архива шахты
"Байдаевская", уволенных в
период 1942 - 1943 года. Архив сохранился не
полностью, однако даёт богатейший материал для исследования.
Личные карточки
трудармейцев сшиты и переплетены в виде книг. Карточки имеют несколько
нумераций, в них отсутствуют фотографии трудармейцев. В каждой книге с
личными карточками прилагается список трудармейцев в алфавитном порядке.
Большая часть личных карточек в плохой сохранности, многие заполнены
неразборчивым почерком, а некоторые - лишь
частично. Некоторые карточки записаны на листах книг, журналов, на обоях
и оберточной бумаге.
Личные карточки являются уникальными по своей информационной
насыщенности документами. Они содержит фамилию, имя и отчество, данные о
месте рождения, национальности, месте жительства до войны, семейном
положении, о знании иностранного языка, социальном происхождении И
положении, образовании и партийности, о специальности до войны и способе
использования труда на шахте, о стаже работы, названии военкоматов и
времени мобилизации в трудармию, наличии документов.
В качестве примера
приведем одну из личных карточек:
Кольм Андрей Яковлевич,
1925 года рождения. Место рождения - Омская обл.,
Ульяновский район, колхоз им. Сталина.
Образование
- 3 класса, беспартийный, не судим.
Специальность
- нет.
Происхождение
- крестьянское.
Прибыл на шахту из
Омской обл.
Адрес -
Кагановича, 1.
16.09.42
1 уч
в/лопат.
09.10.42
погрузка грузчик
09.02.43
п/тр
ч/раб
16.03.43
бригада по борьбе с вес. водами
13.10.43
арестован, снят с комплекта .
В подавляющем
большинстве личных карточек сделана запись "уволен
с ком-плекта", дата и причина: по болезни,
дезертировал, переведен на другое предприятие, в зону, на место
поселения, погиб в шахте, осужден, арестован. Фамилии трудармейцев и
место их рождения часто искажены, так как данные вносились сотрудником
отдела кадров со слов, зачастую неразборчивым почерком и с
грамматическими ошибками.
Нами были обработаны
только личные карточки мобилизованных немцев. На шахте среди
трудармейцев были казахи, молдаване, украинцы, белорусы, крымские татары
и лица других национальностей, даже американец. Сохранность книг
регистрации поступивших на шахту даёт минимум информации. Поэтому мы их
практически не использовали. Так как работа с личными карточками в
архиве требует очень много времени, мы ограничили хронологические рамки
нашего исследования 1942-1943 годами. Кроме того, в нашем распоряжении
были лишь документы учета уволенных, по которым невозможно проследить
количество поступивших на шахту трудармейцев. Списков прибывших на шахту
в архиве нет. Следовательно, данный архивный материал не отражает полную
достоверную информацию о немцах - трудармейцах и
носит оценочный характер.
По личным карточкам
выявлено, что на шахте "Байдаевская"
трудармейцы стали использоваться с 1942 г. Просмотр архива отдела кадров
шахты "Байдаевская" на
конец 1941 г. показал, что в это время трудармейцев на шахте не было.
Для получения максимальной информации из личных карточек мы составили
методику их обработки.
Личные карточки
трудармейцев, уволенных в период 1942-1943 гг. с шахты "Байдаевская",
составили 3 книги:
-
книга личных карточек по отделу кадров шахты "Байдаевская",
буквы от "А-К",
содержит 509 личных карточек, из них 106 немцев-трудармейцев.
-
книга личных карточек от "И-С"
содержит 398 личных карточек, из них 52 личные карточки немцев.
-
книга от "Т-Я"
включает 271 личную карточку, немцев из них -
53.
Таким образом, с шахты
"Байдаевская" в период
1942-1943 гг. было уволено 1178 человек. Нами
были просмотрены все эти личные карточки, для изучения мы отобрали
личные карточки 211 немцев-трудармейцев. Предварительное знакомство с
архивом подтвердило предположение, что количество немцев-трудармейцев,
работавших на шахте "Байдаевская"
в то время, было значительно большим. Среди трудармейцев преобладали
мужчины - 177 человек, женщин было меньше
- 34.
В инструкции по
использованию на предприятиях Наркомугля мобилизованных немцев от 11
ноября 1942 г. в пункте №14 рассматривается порядок приема
мобилизованных. Прием мобилизованных на шахту производился комиссией в
составе заведующего шахтой, заместителя начальника отряда, врача и лица,
сдающего партию мобилизованных.
Комиссия составляла акт
приема мобилизованных в 3 экземплярах, к которым должны были прилагаться
именные списки прибывающих с указанием в отношении каждого из них
специальности, возраста, физического и санитарного состояния, наличие
постельных принадлежностей, номера и даты выдачи паспортов и военных
билетов. Паспорт и военный билет мобилизованные сдавали.
Все вновь прибывшие
подвергались санобработке. Женщины размещались отдельно от мужчин.
Возрастные рамки
мобилизованных мужчин от 15 до 57 лет, женщин -
от 15 до 45 лет. Из 177 мужчин имели возраст 15 лет -
6 человек, 16 лет - 13 человек, 17 лет
- 18 человек, 18 лет - 15
человек, 50 лет - 7 человек, 55 лет
- 2 человека, 56 лет - 2
человека, 57 лет - 2 человека. Из 34 женщин имели
возраст 15 лет - 1 человек, 18 лет
- 6 человек, 20-23 года -
9 человек, 45 лет - 3 человека.
В 1942 году на шахту
прибыло 69 мужчин, в 1943 году - 105, у троих
дата поступления неизвестна. Женщин прибыло в 1942 году
- одна, в 1943 году - 32.
Большинство немцев были
грамотными. На 177 мужчин приходилось неграмотных -
12 человек, малограмотных - 12 человек: 1 класс
образования - 1 человек, 2 класса
- 13 человек, 3 класса - 20 человек, 4
класса - 54 человека, 5 классов -
17 человек, 6 классов - 6 человек, 7 классов
- 28 человек, 9 классов -
2 человека, 10 классов - 3 человека. Среднее
образование имели 15 мужчин, среднее техническое -
3 человека. Были и закончившие 1 курс института -
2 человека. Высшее образование было у 3 человек. Об образовании шести
немцев сведения отсутствуют.
Среди женщин высшее
образование имела только одна. Неграмотными были 2 женщины,
малограмотными 5. 2 класса образования имели - 2
человека, 3 класса - 2, 4 класса
- 10, 5 классов - 4, 6 классов
- 2, 8 классов - 2,
среднее образование имели - 3, среднее
медицинское - 1, первый курс института
- 1. В личных карточках образование не указано у
5 женщин.
Специальности мужчин до
депортации: ветеринарный санитар, бухгалтер, сплавщик, связист, плотник,
тракторист, учитель, ткач, счетовод, молотобоец, са-пожник, слесарь,
шорник, каменщик, продавец, сапожник, токарь, электрик, пекарь, бондарь,
кузнец, механик, юрист, машинист, столяр, повар, стекольщик, кондитер,
начальник снабжения, моторист, фотограф, шофер, портной, рабочий. На
шахте они использовались как грузчики,
вагонолопатчики, чернорабочие, забойщики, плотники, конюхи, коноводы,
проходчики, сцепщики, породовыборщики, лесогрузчики.
Мужчин без специальности
было 45 человек, в основном они были жителями сельской местности. У 40
человек данные о профессии вообще отсутствуют.
Женщины до войны были
учителями, заведующими магазинами, медсестрами, портнихами,
сельхозработницами. Из 34 женщин специальностей не имели две, у 14
женщин специальности не указаны. На шахте представители слабого пола
работали наравне с мужчинами чернорабочими, вагонолопатчицами,
породоотбойщицами, грузчицами, чистильщицами путей, уборщицами,
сортировщицами, на лесодоставке.
Таким образом,
преобладающее большинство трудармейцев использовалось без учета их
специальности, на неквалифицированной работе, и среди мобилизованных
немцев не проводилась техническая учеба. Подготовка немцев-трудармейцев
по шахтовым специальностям затруднялась и из-за слабого знания русского
языка немцами. Кроме того, стало практикой перебрасывать мобилизованных
с участка на участок на различные должности. Подобное отношение
отрицательно сказывалось на выполнении плана по добыче угля.
На шахту немки были
мобилизованы: из Омской области - 18 чел.; из
Новосибирской области - 13 чел.; из г. Москва, г.
Сталинска и с. Атаманово - по 1 чел.
География мобилизации
мужчин значительно шире: Восточный Казахстан - 52
чел.; Алтайский край - 41 чел.; Новосибирская
область - 20 чел.; Омская область
- 29 чел.; Красноярский край - 9 чел.; г.
Осинники - 22 чел.; Сталинская область
- 5 чел.; Пензенская область -
2 чел.; Донбасс - 2 чел.; Смоленская область,
Молдавская область, Азербайджанская область, г. Вологда, Хантымансийский
округ, Орловская область, Кемеровская область, Поволжье, Сургутская
область, г. Москва — по 1 человеку. Нет данных для 7 человек.
Среди мобилизованных
немцев шахты "Байдаевская"
можно выделить три ка-тегории: мобилизованные с мест спецпоселения (наибольшее
количество), мобилизованные в местах постоянного проживания,
мобилизованные из рядов Красной Армии.
Продолжительность работы
"на комплекте" каждого
трудармейца по личным карточкам установить не удалось, так как не у всех
указаны точные данные поступления и увольнения. Часто указан только год.
Точно указаны даты в личных карточках у 93 мужчин и у 22 женщин.
Одна проработала
"на комплекте" 16 месяцев,
затем ее перевели в зону. 3 женщины проработали 7 месяцев, 2 женщины
- 6 месяцев, 3 женщины - 5
месяцев, 2 женщины - 2 месяца. По 1 месяцу
отработало 11 женщин, большинство которых дезертировало.
Продолжительность работы
мужчин "на комплекте"
составляла от 1 до 16 месяцев: 1 месяц - 15
человек, 2 месяца - 16 человек, 3 месяца
- 10 человек, 4 ме-сяца -
10 человек, 5 месяцев - 8 человек, 6 месяцев
-11 человек, 7, 8 и 9 месяцев -
5 человек, 10 месяцев - 6 человек, 11 и 16
месяцев - 1 человек.
По инструкции
трудомобилизованые немцы должны были содержаться в специально
построенных зонах и изолированы от остального населения. Зоны должны
иметь ограждение в виде забора, штакетника или изгороди из колючей
проволоки. На территории зоны располагались бараки-общежития, баня,
столовая, ремонтные и пошивочные мастерские,
парикмахерская, гауптвахта. Но инструкции часто нарушались,
мобилизованные проживали и на частных квартирах. Так, в приказе
народного комиссара угольной промышленности СССР №253 А/с от 29 апреля
1943 года говорится, что на шахте "Байдаевская"
треста Куйбышевуголь более 40 немцев расселены на частных квартирах .
В личных карточках указаны следующие места
проживания: Кагановича 1/8; Верхняя Колония; В/К, Кагановича; В/К,
общежитие №4; В/К, барак №4; Крупская; Штольневая №4; Пром. Площадка №3.
Сопоставив все названия,
мы пришли к выводу, что понятие "Верхняя Колония"
и "зона" одно и то же.
Название "Верхняя Колония"
существует и сейчас. Так называется территория рядом с шахтой. Почти во
всех личных карточках отмечено, что: документов нет, а в некоторых
указано что паспорт, трудовая книжка, свидетельство о рождении сданы в
зону.
Тяжелые условия труда и
проживания вынуждали людей дезертировать. В целом по Сибири дезертиры
среди трудармейцев-немцев составляли около 10% в год. Большинство
побегов приходилось на 1943 год. Так, с шахты "Байдаевская"
за период 1942-1943 гг. из 211 человек дезертировало 48 мужчин и 18
женщин. В процентном отношении женщины дезертировали чаще, чем мужчины.
По инструкции НКУП СССР
В. Бахрушина от 11 ноября 1942 года в п. 7 указывается:
"принять необходимые меры, предупреждающие возможность
дезертирства мобилизованных немцев" . Но в
реальной жизни инструкции нарушались, выполнялись нестрого.
Куда же бежали
немцы-трудармейцы? На что они надеялись в условиях военного времени,
когда вся жизнь репрессированных регламентировалась инструкциями и
постановлениями? Бежавших немцев охотно принимали в колхозы из-за
недостатка рабочей силы, откуда они писали письма своим знакомым,
работающим по мобилизации на шахтах. Подобные письма подстрекали к
дезертирству других . Иногда немцы бежали к своим родным на поселения.
Например, Кель Христинья Яковлевна (л/к 446, книга А-К):
Год рождения
-1910.
Место рождения
- Воронежская область, деревня Рыбное.
Образование
- неграмотная.
Судимость
- нет.
Специальность
- рабочая.
Прибыла
- колхоз Атаманово.
Домашний адрес
- улица Штольная, 2
Неизвестно куда убыла в
1943 году.
В личной карточке Кель
сделана запись - "неизвестно
куда выбыла". Но нам удалось выяснить, что
Христинья Яковлевна Кель всю жизнь прожила и умерла в деревне Атаманово.
В настоящее время ее дети и внуки проживают в Германии.
Бинеман Федор Федорович
(л/к №98, из книги уволенных А-К).
Год рождения
-1928.
Место рождения
- Саратовская область, город Маркштадт.
Образование
- 4 класса.
Партийность
- беспартийный.
Специальность
- нет.
Происхождение
- крестьянин.
Положение
- рабочий.
Прибыл на шахту
- Новосибирская область, Болотнинский район, д.
Радионовка.
Адрес -
В.К. №4.
Квалификация
рабочий.
Член профсоюза нет.
Отношение к военной
службе нет.
Наличие документа
нет.
Снят с комплекта как
дезертир 3 ноября 1943 года.
За нарушение
установленных инструкциями правил трудармейцы несли тяжелые наказания.
Они подвергались аресту и содержались на гауптвахтах. Содержащиеся под
арестом использовались на самых тяжелых работах внутри зоны.
Продолжительность рабочего дня 12 часов, без отдыха, кроме
перерыва на обед. Норма питания арестованных составляла 50% от обычной .
В личных карточках встречается запись: осужден на 25% от нормы питания
сроком на 3 месяца, 4 меся-ца, 6 месяцев. Причиной осуждения могли стать
попытки побега, антисоветские настроения, невыполнения дневной нормы и
т. д. Из 177 мужчин были арестованы 17, осуждены на 25% 30 немцев,
причем дважды были осуждены 10 человек, трижды 2 человека. 1 немец
был осужден 4 раза. Срок осуждения от 4 месяцев до 1 года. Умерло
10 человек. Причины заболеваний и смертности чиновники НКВД не скрывали:
истощение, недоедание и переутомление, отсутствие одежды, обуви,
антисанитарные условия проживания, отсутствие своевременной медицинской
помощи, высокий производственный травматизм. С комплекта по болезни
снято 18 немцев-трудармейцев, в зону 16 человек. В 55 личных
карточках нет сведений о дальнейших судьбах трудармейцев, только дата
увольнения. Сняты с комплекта на лесогавань 2 человека, переведены
на другие угольные предприятия 2 человека.
Среди женщин из 34 немок:
1 направлена на другое угольное предприятие, сняты "с
комплекта" в зону 4 женщины, по болезни домой
1. У 9 женщин в личных карточках сведения о дальнейшей судьбе
отсутствуют.
Таким образом, анализ
собранного материала позволяет сделать следующие выводы: наибольшее
количество немцев были мобилизованы на шахту "Байдаевская"
с мест спецпоселений, мужчин было больше женщин, все документы у
мобилизованных изымались, немцы составляли 18% от общего числа
уволившихся с шахты в 1942-1943 гг., большая часть мобилизованных имели
начальное и специальное образование, труд мобилизованных использовался
без учета их специальности на неквалифицированной работе,
трудомобилизованные содержались в особых зонах и были изолированы от
населения, за нарушения полагались тяжкие наказания, тяжелые условия
труда и проживания вынуждали людей дезертировать. В эти годы трудно
приходилось всем, но положение трудоармейцев немецкой
национальности, которых "использовали"
в угольной промышленности, было особенно тяжелым.
Е.
Констанц |
